Молоко кобылиц - Страница 4

Полетом страшным засвистал
И круг по небу начертал.
Он им по воздуху провел,
Он, хищник в стае голубей.
Умолкли возгласы: «Убей!»
И отступили люди мест,
И побежали люди сел.
«В тихом омуте-то черт!» —
Молвил тот, кто был простерт.

* * *

Наверно, месяц пролежал
Борис, кругом покрытый льдом, —
Недуг кончиной угрожал.
Он постарел и поседел.
Иван, гордясь своим трудом,
Сестрою около сидел,
И в темный час по вечерам,
Скорбна, как будто войдя в храм,
Справлялась не одна села красавица,
Когда Борис от ран поправится.
И он окрепнул наконец,
Но вышел слабый, как чернец.
Меж тем и сельских людей гнев
Улегся, явно присмирев.
Борис однажды клятву дал
Реку Остер двенадцать раз,
Не отдыхая, переплыть,
Указ судьбы его не спас.
Он на седьмом погиб. Не плакал, не рыдал
Иван, но, похоронив, решил уйти.
Иных дней жребий темный вынул
И, незамеченный, покинул
Нас. Не знаю, где решил он жить.
Быть может, он успел забыть
Тот край, как мы его забыли,
Забвенью предали пути.
Но голубь их скитаний, хром,
Отныне сломанным крылом
Дрожит и бьется, узник пыли.
Так тяжко падает на землю
Свинцом пронзенный дикий гусь.
Но в их сердцах устало внемлю
Слова из книги общей: «Русь».

Давид Бурлюк

Небо над парком

Древний блеклый щит героя
Сжатый снегом облаков
Нам дарит качаясь хвоя
Над строителем углов
Мы взглянули лишь случайно
И смотри уже открыт
Четко зло необычайно
Исступленный синий щит
Сеткой плавной позолоты
Исчерненный как спина
Ты сквозишь над нами годы
Юность вечность вышина.

Первые взгляды

Окно открыл и посмотрел на грядки
Вон ветер шевелит материю гардин
Все ново вкруг везде плывут загадки
Как эти шорохи уже размытых льдин

Чтож измерять я стану напряженно
Сей храмный свод немую высоту
Иль лот изменчивый заброшу я бездонно
За грани трепетов за саванов черту.

Заметил девушку и улыбнулся иве
Первичный пух чуть наклонял Зефир
А я дрожал в тончайших чувств приливе
Глядя на мирный сей осуществленный пир.

Молитвенно сложил свои больные руки
Весна весна шепнул зеленый день
А там ловцы свои сгибали руки
И птица падала в еще сквозную сень.

«В голубые просторы…»

В голубые просторы
Где-то впаяны льды
Заморожены взоры
Отдаленной слюды

Закалдованы слезы
Огневеющий взмах
Ледниковые розы
На небесных устах

Кто то сбросил наряды
И предстал весь горя
На лучистые гряды
Твоего янтаря.

Утро

Я видел девы пленные уста
К ним розовым она свою свирель прижала
И где то арок стройного моста
От тучи к туче тень бежала

Под мыльной пеной нежилась спина
А по воде дрожали звуки весел
И кто то вниз из горнего горна
Каких то смол пахучих капли бросил.

Посул осени

Туман разит цветы
Мертвец глухой седой
Средь тусклой высоты
Рожденный над водой

Ты как река течешь
Как белый дым скользишь
Твой шаг как хладный нож
Как обморок как тишь!

Как саван как крыло
Везде везде взмахнул
Ты вкрадчивое зло
Ты осени посул.

Солнце

Цветы как оазисы яркости…

Камень знойный одноглаз
Тебя мы видим ведь не раз
Тебя мы видим каждый день
Но всеж хвала тебе не лень!

В лазури кто встает столь зримо
Готовно светит так другим
Кто так торжественно умрет
Чтоб снова жить как час придет.

Слепишь ты окна
Пестришь неровность вод
Тянуть волокна
Умеешь каждый год.

Никто не взглянет
Внутрь в огненный зрачок
Свет в душу прянет
Как к мухе паучок.

Рисунок Владимира Бурлюка

«Ушедших мигов тайный вред…»

Ушедших мигов тайный вред
Сгибает медные власы
Тоскливый бесконечный плед
След убегающей лисы

Под остывающий помост
Сокрылись мертвенные лица
Мигнул златоволосый хвост
Ушедших мигов вереница

Смотри вокруг везде беда
Упали башенны фронтоны
Исчезли стены без следа
Ты пень сухой лишеный кроны.

1908

Млечный путь

Ково я ждал здесь на немой дороге
К кому я шел развеяв волоса
Вверху плыли сосцы сосцы на осьминоге
А я стоял и ждал куда падут веса

Какие то огни мерцают из пучины
Далеких странников глухие голоса
Зазвездные дерев роскошные вершины
Ведомых зданий крайние леса!